На заседании предпарламента 16 октября тот же Терещенко опять выступил против сепаратного мира. Один из членов правительства высказался за немедленный отказ России от дальнейшего участия в войне. Это был военный министр Верховский, лучше других знавший положение армии и убежденный в том, что при продолжении войны катастрофа для правящих классов (именно их судьба его и волновала) неминуема. На совместном заседании комиссий по обороне и по иностранным делам предпарламента 2 ноября (20 октября) 1917 г. Верховский нарисовал собравшимся картину полного развала армии. Из 10 млн. 200тыс. личного состава министр продовольствия брался прокормить только 7 млн. Ежедневные военные расходы, по словам военного министра, достигали 65— 67 млн. руб. Офицеры потеряли всякую власть над солдатами. «Воевать мы не можем»,— резюмировал Верховский. Он предлагал самим немедленно возбудить вопрос о заключении мира, считая, что самая «весть о скором мире не замедлит внести в армию оздоровляющие начала, что даст возможность, опираясь на наиболее целые части, силой подавить анархию на фронте и в тылу» Верховский не предлагал при этом сепаратного мира, он считал необходимым, сказав сжзникам горькую правду о положении в России, намекнув на неспособность страны платить долги, убедить их в том, что дальнейшее продолжение войны приведет неизбежно к краху существовавших в России отношений. Через корреспондента «Matin» он призывал Францию «не терять доверия к России», заявляя, что Россия больше, чем когда — либо, чувствует себя связанной с союзниками». Его голос не был поддержан. Министр, оказавшийся немного дальновиднее своих коллег, получил отставку. Публике объявили, что он едет в отпуск. Развал фронта продолжался. Дни старой армии были сочтены, как и дни эксплуататорского режима. Спасти себя сепаратным миром с немцами члены Временного правительства не успели и не сумели. Одновременно с усиленной военной подготовкой против надвигавшейся революции, переброской надежных частей в важные пункты, созданием запаса вооружения русские империалисты готовились к новому военному перевороту, названному Лениным «вторым корниловским заговором».