Политическое управление военного министерства в дни мятежа сделало официальное заявление, что «Корнилов не может рассчитывать на поддержку союзных держав» и что «державы надеются на скорейшую ликвидацию мятежа». «Союзные державы» протестовали против этого заявления. Они пытались представить себя не безучастными наблюдателями, а «миротворцами». 10 сентября в английском посольстве состоялось заседание глав миссий в количестве 11 чел., на котором было решено предложить Временному правительству посредничество в конфликте. На следующий день дипломаты вручили Терещенко ноту с предложением «добрых услуг» правительству «для избежания кровопролития и гражданской войны» — того кровопролития, которое было в значительной степени инспири — ровано иностранными империалистами, и той гражданской войны, при помощи которой Антанта надеялась достичь победы контрреволюции в России Иностранные дипломаты сочли возможным лицемерно возмущаться тем, что им «приписывают» поддержку Корнилова, и настаивали даже на том, чтобы их предложение о «посредничестве» было опубликовано в печати.

Когда же этот демарш был истолкован русскими газетами различных направлений как предложение «не посредничества, а сотрудничества», послы вновь протестовали, обратившись на этот раз не к Терещенко, а к Керенскому.

Насколько серьезная ставка была сделана Антантой на Корнилова, можно убедиться еще на основании реакции «деловых кругов» на внутренние события в России. Курс русского рубля после провала наступления падал в Лондоне и Париже почти беспрерывно. Английские и французские банкиры все больше опасались за свои капиталы в России. Экономическая и финансовая разруха ставила под сомнение получение русских долгов. Московское совещание не успокоило биржу.