Телеграммы и письма о катастрофическом положении с хлебом поступали в Петроград из многих других городов страны. Голодала бедняцкая часть деревни, особенно центральных губерний. Лидеры соглашательских партий, заседавшие в исполкоме Петроградского Совета, иногда разговаривали на продовольственные темы. Но дальше многословных речей их «забота» о народе не пошла. Единственным их «практическим» шагом оказалась помощь Шингареву в составлении провалившегося на практике закона о хлебной монополии.
На московском государственном совещании министры Временного правительства признали провал правительственной политики, объявив, что положение страны в продовольственном отношении является очень тяжелым, и сообщив, что в ряде областей центральной России и Белоруссии население «крайне возбуждено» из-за недостатка хлеба. В то же время правительство в конце августа, жертвуя интересами трудящихся ради удовлетворения требований спекулянтов, помещиков и кулаков, повысило вдвое твердые цены на хлеб. Как эта мера, так и вся продовольственная политика Временного правительства свидетельствовала о его полной неспособности наладить снабжение фронта и тыла хлебом. Больше того, нормы уменьшились и быстро сокращалось получавшееся армией и городами наличное количество хлеба.
Организация голода была одним из средств борьбы против революционного народа. Классовый союз русских и французских империалистов выражался здесь в совместных усилиях, направленных на то, чтобы отнять у рабочих и солдат России даже тот небольшой кусок хлеба, который удавалось еще получить. Продовольственная политика Временного правительства вытекала из классового содержания его деятельности.
Радикальное улучшение положения с хлебом, как и ликвидация разрухи вообще, были возможны только в результате перехода власти в руки большевистской партии. В. И. Ленин в классической работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» в сентябре 1917 г. писал: «Контроль, надзор, учет — вот первое слово в борьбе с катастрофой и с голодом. Вот что бесспорно и общепризнано. И вот чего как раз Не д е лаю m из боязни посягнуть на всевластие помещиков и капиталистов, на их безмерные, неслыханные, скандальные прибыли, прибыли, которые наживаются на дороговизне, на военных поставках (а на войну «работают» теперь, прямо или косвенно, чуть не все), прибыли, которые все знают, все наблюдают, по поводу которых все ахают и охают.
