Некоторые изменения в политическом положении России Антанта, как известно, считала необходимыми. Ее агенты хотели убрать с дороги клику разваливших страну министров царского правительства, заменить одного монарха другим и передать власть лидерам буржуазии, способным (как им еще казалось) успешно вести «большую войну» и разгромить демократические силы. Такая, только такая«революция» могла устроить и Париж, и Лондон, и Вашингтон. Размах народного движения, массовые революционные выступления трудящихся России испугали буржуазию Антанты. Первой реакцией ее была попытка скрыть действительное положение вещей, извратить картину, обмануть общественное мнение. Временное правительство, едва очутившись у власти, со своей стороны, старалось не пропускать за границу большевистской печати. Все же отдельные номера «Правды» вопреки стараниям обоих правительств доходили до Франции. В то же время кадетскую «Речь» доставляли в Западную Европу почти регулярно, а телеграф снабжал редакции французских газет официальными, составленными чиновниками Временного правительства сообщениями Петроградского телеграфного агентства, в которых события в России извращались. Парижская буржуазная печать в большинстве своем на протяжении многих лет положительно относилась к русскому царизму. Некоторые газеты делали это с тем большим основанием, что получали за освещение русских событий в угодном Николаю II духе солидное «вознаграждение». После Февраля было обнародовано, например, что «Petit Journal» и «Figaro» получили за 1915 и 1916 гг. подписные деньги от русского правительства за 20 тыс. экземпляров, фактически посылая лишь по одному, а в петроградском министерстве финансов истраченные деньги регистрировались как расходы на объявления. Царские агенты подкупали также «Matin». По данным, приведенным в «Journal du peuple», «Figaro» получила за несуществующую подписку 700 тыс. франков, «Matin» получила 350 тыс. и «Petit Journal» — 300 тыс. франков. Получила солидные суммы от царского правительства и редакция «Temps».
Буржуазная печать Франции занимала резко враждебную позицию по отношению к русскому народу, и эта нена — еисть предопределила характер той информации, которую парижские газеты давали читателям в дни революции. Первым из использованных французской печатью средств была попытка не давать никакой информации.
Во Франции узнали о свержении самодержавия позже, чем в других странах. Уже с 5—б марта парижские газеты почти совершенно перестали освещать события, происходившие в России. В то же время вернувшийся из Петрограда Думерг объявил журналистам, будто оставил русских «в блестящем положении». Париж наполнялся слухами, противоречащими один другому. Правительство и печать тщательно скрывали правду.
