Терещенко не переставал упорно твердить о необходимости «войны до конца». Когда немцы параллельно с миссией Ланкена сделали мирный зондаж в Лондоне через Испанию и Бальфур предложил Германии передать ее мирные предложения для того, чтобы Англия обсудила их «со своими союзниками», то Терещенко, едва только услышав от русского представителя в Испании о посредничестве испанского правительства в момент, когда Англия официально никому из союзников еще ничего не сообщала, послал секретную телеграмму послу в Мадрид с инструкциями: «На случай, если бы австро-гер — манцы действительно попытались обратиться к мирному посредничеству Испании и этот вопрос был затронут с Вами королем или правительством, прошу Вас указать, что решимость России продолжать войну остается непоколебимой и еще раз была ярко подчеркнута на московском государственном совещании» Переговоры через Испанию фактически не состоялись, дело ограничивалось прощупыванием почвы, но преданность Терещенко Антанте успела приобрести лишнее доказательство. В то же время Россию продолжали игнорировать при всех попытках мирных переговоров. Обращение мюнхенского нунция Ватикана Пачелли 30 августа к Михаэлису с предложением, уточнив позицию Германии, форсировать мирные переговоры было сделано по инициативе Англии, одобренной Францией, в полной тайне от России. Отрицательный ответ канцлера (сделанный под нажимом Людендорфа и Гинденбурга) превратил посредничество Пачелли в мимолетный эпизод, характерный, однако, как новый пример решительного игнорирования Временного правительства.
Еще более определенно, чем в разговорах дипломатов (во фраках, в мундирах и в рясах), идея объединения сил международного империализма против русской революции была сформулирована во время переговоров о мире за счет России тех людей, которые держали в своих руках решающие экономические позиции воевавших стран и оказывали огромное влияние на политику правительства. В сентябре финансовые воротилы обоих лагерей совещались в Швейцарии; среди присутствующих находились Жак Штерн (Парижский нидерландский банк), Тукман (парижское отделение Ллойд-банка), Фюрстенберг (директор германского Дисконт— Гезельшафт), представители Дейтче-банк и Австрийского банка. Из Лондона в Швейцарию приехал директор Ллойд-банка Бэль. Поверенный в делах России в Берне сообщал в секретной телеграмме Терещенко о работе этого собрания крупных деятелей финансового капитала: «По слухам, в качестве базы соглашения обсуждались: возвращение Эльзас-Лотарингии французам и удовлетворение Италии. Ничего определенного не установлено относительно России, высказаны лишь предположения, что центральные державы могли бы получить некоторые компенсации на Востоке. Германские участники переговоров особенно настаивали на уступке Германии Прибалтийского края и на независимости Финляндии»’.