В конференции этой Россия будет представлена наряду с лицами дипломатического ведомства также представителями русской демократии» Но «союзники» нисколько не помышляли о конференции с Россией. Наоборот, ни на заседавший в Париже в первой половине мая межсоюзный парламент (по 25 представителей от Франции, Англии и Италии), ни на лондонскую межсоюзническую конференцию, состоявшуюся в первых числах июля, они даже не собирались приглашать русскую делегацию. Набоков, поверенный в делах в Лондоне, случайно узнал о конференции в Лондоне из телефонного разговора с одним из секретарей Бальфура за полчаса до открытия. Через 10 минут после этого ему предложили прибыть на Даунинг — стрит. Он не успел даже переодеться, а в зале заседаний, не имея своего места, занял случайно свободное кресло среди членов французской делегации.

На этой конференции не обсуждался вопрос о помощи России, вместо этого в начале заседания говорили о необходимости «обратиться от имени союзников к русскому правительству с решительным протестом против усиливающихся в России анархии и разложения». Такой текст зачитал Ллойд Джордж, сославшись на советы Бьюкенена и Нокса. Грубость выражений покоробила даже Тома. После усиленных просьб Набокова, поддержанных Тома, выражения были смягчены, смысл остался. Больше «русский вопрос» не обсуждался. В это время брошенные в бой по воле Антанты русские армии отступали, неся большие потери.

Кроме «приветственных» телеграмм и многочисленных статей военных обозревателей в парижских, а также английских и американских газетах, союзники никак не откликнулись на военные события в России. Никакой серьезной практической помощи русским войскам они не оказали.