Много горьких слов возмущения своим положением колониального солдата содержится в письмах русских воинов родным и товарищам. Солдат Полетаев, перед отъездом во Францию «обучавшийся военной технике» в 10-й роте пехотного полка, прислал письмо своим прежним однополчанам «от лица всех солдат», бывших во Франции. Он сравнивает свое положение во Франции с состоянием военнопленного, сообщает о задержке жалованья и о полуголодном существовании солдат в лагерях после апрельских событий. «Я от имени всех солдат,— писал Полетаев,— прошу и умоляю вас, товарищи великой революционной России, услышьте этот мой вопль, вопль всех нас… Мы жаждем и с открытой душой протягиваем вам руки — возьмите нас туда, где вы. Федор Полетаев». После получения этого письма ротный комитет созвал общее собрание 10-й роты, где полученное из Франции послание было обсуждено. Глубоко возмущенные таким обращением с их товарищами, солдаты приняли резолюцию «требовать назначения следственной комиссии для скорейшего расследования изложенного в письме т. Полетаева дела из представителя Совета С. Д. и представителей нашего полка и этим ликвидировать позорное положение, в котором находятся наши товарищи во Франции».
Но и эти настроения солдатских масс внушали русским генералам и офицерам, находившимся во Франции, большой страх, а французскому правительству — желание отделаться от неспокойных русских войск. И еще раньше, чем этот вопрос был поставлен на обсуждение во Временном правительстве, он был выдвинут французскими империалистами. В июне генерал Кастельно, посетив русские бригады по поручению Петена, ставшего верховным главнокомандующим французскими войсками, докладывал о необходимости удалить их из Франции, а пока отправка сможет быть организована, отправить эти бригады в тыл. Петен с этим согласился и препроводил доклад Кастельно на заключение военному министру Пенлеве. Русские войска были отведены в лагерь Ла-Куртин, около Лиможа, в департаменте Креза. Мнение Кастельно—Петена не разделяло Временное правительство. Оно не хотело вернуть солдат на родину именно по той причине, по которой собирались их удалить французские империалисты: войска казались им зараженными «революционным духом». Занкевич еще в конце апреля 1917 г. в личной аудиенции просил Петена согласиться на оставление во Франции одной бригады, составленной из «лучших солдат и офицеров», т. е. наиболее отсталой в политическом отношении части войск. Занкевич взялся гарантировать «полный порядок» в этой бригаде.
