Какова же подлинная история событий, вырисовывающаяся на основании воспоминаний участников и критической проверки данных из лагеря противников солдат?
После решения французского правительства об отозвании русских войск с фронта и сосредоточения обеих бригад в куртинском лагере среди солдат отчетливо обнаружились две точки зрения. Большинство первой бригады решительно требовало немедленного возвращения войск в Россию. Основная часть солдат 3-й бригады, также желая вернуться на родину, не ставила этого требования ультимативно и не связывала его с политическими лозунгами отношения к Временному правительству.
Командование сделало попытку начать в бригадах регулярные учебные занятия, заставив этим солдат подчиняться всем распоряжениям командиров бригад. Но в тот же день, 22 июня, когда должно было быть введено учебное расписание, состоялся общий митинг 1-й бригады, решивший «на занятия во Франции больше не ходить и требовать немедленной отправки в Россию», где они не отказывались продолжать воевать. Мотивируя это решение, резолюция митинга указывала на «постоянный обман и издевательства», нарушающие «самые элементарные права человека (пример — госпитальный вопрос) со стороны нашего и французского начальства», на «вызывающее отношение французской буржуазии как к врагам», на «тягу на родину». В лагерь срочно прибыли Занкевич и Рапп.
На общем собрании солдат Рапп произнес речь, содержавшую требование продолжать войну на французском фронте «до победы над Германией». Когда представитель Керенского предложил голосовать: «Кто подчиняется Временному правительству и по его приказу немедленно отправится на французский фронт?» — ни одна рука не поднялась. Все выступавшие решительно требовали отправки в Россию. Здесь впервые раздались голоса: «На фронт больше не пойдем и воевать не будем». Солдаты были крайне возбуждены. Это выступление Раппа только увеличило ряды противников доверия Временному правительству и его агентуре. «Среди солдатских бесед и разговоров все чаще стало упоминаться слово Ленин»,— подчеркивает очевидец и участник событий. Хотя среди русских бригад не было еще тогда большевистской организации, влияние на солдат большевистской программы, проникавшее через газеты, беседы с эмигрантами-болыие — виками и другими путями, росло. В солдатских помещениях офицеры неоднократно обнаруживали большевистскую «Правду» и другие газеты «крайне левого направления».
