Греческий вопрос очень скоро встал перед дипломатией Временного правительства как сложная и нерешенная международная проблема. Если что-либо изменилось в греческой политике французского империализма, то отнюдь не в пользу русской буржуазии: ее взглядами теперь стали интересоваться гораздо реже, чем прежде. В начале марта 1917 г. Франция, не советуясь на этот раз ни с одной из держав, составила проект установления полного контроля над Грецией, а пришедший на смену Бриану Рибо повел еще более решительную борьбу за превращение греческой территории в французский военно-политический плацдарм. Предварительно договорившись с Ллойд Джорджем на совещании в Фолькстоне, Рибо поставил греческий вопрос на апрельском совещании вСавойе, где, как известно, небыло русского представителя. Обещанием поддержки в малоазиатском вопросе итальянскую делегацию склонили к принятию предложенного Рибо решения, по которому «за французским правительством признается свобода действий в Греции, причем не исключается возможность свержения короля Константина». Было учтено замечание Соннино о нежелательности превращения Греции в республику. Здесь могло получиться нечто демократическое не на словах, а на деле, такие опасения были и у английских империалистов. Рибо, признав, что обеспечить власть французскому ставленнику Венизелосу можно будет, не меняя греческой конституции, а лишь найдя «подходящего» короля, согласился, что лучше обойтись без республики Временное правительство обошли совсем.

Курс Франции в отношении Греции, доносил русский посланник в Афинах Демидов, «не согласуется» с интересами Временного правительства, настоящими и будущими. Между Демидовым и французскими представителями в Греции имели место такие расхождения «во взглядах и в действиях», которые привели к «очень вредному с точки зрения общих и главных целей союзников обострению». В Греции появились не только войске, но и разведывательно-полицейские английские и французские организации.