Что касается ссылки Нивелля на «особо благоприятное положение» русского фронта, то большие неприятельские силы, не менее 159% дивизий, стояли против России, из них 136% пехотных и 23 кавалерийских общей численностью свыше 1,3 млн. чел. Русский фронт отвлекал на себя 38% всех германских и 47% всех австрийских пехотных дивизий и почти всю вражескую конницу. Французский генерал, таким образом, фальсифицировал действительное положение вещей.

Основываясь на полной неспособности командования русской армии послать в требуемое Францией наступление русские войска, совершенно не подготовленные к большим операциям не только морально, нон материально-технически, Алексеев ответил на письмо Нивелля, полученное через Жанена: «…Мы не можем перейти в наступление даже в начале мая старого стиля, и можно рассчитывать на широкое участие в операциях только в июне — июле». Он советовал союзникам не спешить с общей решительной атакой и рекомендовал, пока Россия еще не готова к большим боям, осуществлять на западном фронте «лишь медленное, осмотрительное движение за отходящим противником, занятие новой сильной оборонительной линии». Алексеев просил Жанена доложить французскому верховному командованию, что и он как военный атташе считает, что раньше июня — июля русские армии не смогут наступать.